Хозяйка розария - Страница 188

188

Она должна помнить, что останется жива. Франка ухватилась за эту мысль, явственно представила себе голос Алана, который говорил ей:

Что вы останетесь живы. Вы не умрете от паники. Вы в любом случае ее переживете. Вы не должны испытывать и половину того страха, какой мучает вас сейчас.

Волна продолжала нарастать. Франке было по-прежнему трудно дышать, но слова Алана были ее якорем спасения. Она перестала сопротивляться панике, поддалась ее напору. Черная стена была уже перед самыми глазами. Она так близка… вот она приблизилась еще на миллиметр, вот она уже рядом, сейчас она задушит ее, придавит, убьет, раздавит…

Но именно в этот момент волна достигла своей высшей точки. Франка еще раз попыталась схватить ртом воздух, ее еще раз облила волна холодного пота, но паника вдруг начала опадать, съеживаться, слабеть и уменьшаться. Она превратилась в плоскую пену, лениво накатывающуюся на плоский берег.

Она снова задышала, утих звон в ушах. В глазах перестали мелькать радужные круги, все предметы снова проступили из темноты и обрели ясные очертания. Она увидела деревья, цветы, асфальтированную дорогу, ведущую в деревню, почувствовала запах машинного масла и бензина, запах сидений и резиновых протекторов. К этим запахам примешивался сладковатый запах начавшего высыхать пота. Франка услышала щебетание птиц, где-то в небе проревел самолет. Она была в сознании и жива. Жива — в полном смысле этого слова. Она выстояла. Одна, без таблеток, без людей, которые могли бы ей помочь, как Алан на Отвиль-Роуд в Сент-Питер-Порте. Паника перекатилась через нее, и теперь Франка могла поднять голову и сказать себе, что никакой трагедии не произошло. Было, конечно, неприятно, мерзко и страшно, но в конце концов и длилось это не так долго.

«Если даже приступ повторится, то теперь я его переживу», — подумала она.

Но у нее не было времени сидеть и праздновать победу. Это можно будет сделать и позже. Она нужна Алану. Она наклонилась и пошарила рукой между педалями в поисках мобильного телефона. Надо немедленно направить полицию к Жемчужной бухте и в «Вид на море» в Сент-Питер-Порте.

9

Беатрис не спеша вернулась к столу на залитой солнцем веранде. Мысли путались в голове. То, что срывающимся голосом рассказала ей по телефону Франка, казалось таким до невозможности странным, что Беатрис не могла в это поверить. Жюльен — участник банды, ворующей яхты и продающей их во Францию? Кажется, она еще сказала, что все это имеет какое-то отношение к смерти Хелин. Франка, видимо, окончательно свихнулась.

«Что же мне теперь делать?» — подумала Беатрис.

Она принялась вспоминать, что она знала о Франке.

Она принимала какие-то таблетки, потому что у нее были непонятные приступы страха. Она вечно сомневается в себе, страдает комплексом неполноценности и находится в плену своих невротических представлений. Правда, за последние недели самочувствие ее как будто немного стабилизировалось, но, естественно, нельзя исключить, что сегодня у нее случился рецидив. По телефону она, конечно, говорила вполне разумно, но, наверное, постороннему человеку трудно судить о ее истинном состоянии.

Жюльен встал, когда Беатрис подошла к столу, и положил коробку с сигарами в карман.

— Вот и ты, — сказал он. — Как ни жаль, но мне действительно пора идти. Все в порядке? Ты немного побледнела. Кто это хотел с тобой поговорить?

Беатрис ответила вопросом на вопрос.

— С кем ты должен встретиться?

— Ты не знаешь этих людей, — уклончиво ответил Жюльен. — Это мои друзья… Знаешь, я уже немного опаздываю, — он жестом указал на две фунтовые банкноты, которые он положил на стол и придавил пепельницей. — Ты мой гость.

Он обнял ее за плечи, наклонился и хотел поцеловать, но Беатрис отвернулась.

— Что случилось? — спросил Жюльен.

Беатрис ответила прямо и не колеблясь. Наверное, это был внезапный непроизвольный порыв. Но скорее ответ соответствовал жизненной позиции. Беатрис никогда не прибегала к околичностям и не искала обходных путей.

— Правда ли, что ты связан с людьми, которые крадут суда и переправляют их во Францию? — спросила она.

Он прищурил глаза и сжал губы.

— Кто тебе звонил?

Беатрис тряхнула головой.

— Это неважно. Я жду ответа на мой вопрос.

— О господи! — он схватился за голову. — О господи!

Жюльен буквально упал на стул. На какой-то момент у него сдали нервы. Выглядел он сейчас жалким и очень старым.

Беатрис уставилась на него во все глаза. Сама того не желая, она в мгновение ока сделала то, о чем просила ее Франка. Жюльен не мог уйти. Наверное, у него просто подогнулись колени. Беатрис настолько сильно его поразила, так ошарашила, что он на несколько минут потерял способность ясно мыслить.

Беатрис тотчас поняла, что Франка сказала чистую правду. Иначе реакция Жюльена была бы иной. Он был бы озадачен, ошеломлен. Может быть, он бы рассмеялся и спросил, что за чушь она несет… Но он бы не упал на стул и не побледнел бы так сильно. Сейчас он был воплощением признания вины.

— О господи! — прошептала и Беатрис.

День и город остались такими же, как были. Море продолжало разбивать солнечный свет на тысячи сверкающих осколков. В чудесном летнем воздухе ликующе кричали чайки. Вокруг болтали и смеялись люди. Замок Корнет по-прежнему возвышался над гаванью, снисходительно глядя на людскую суету.

Но для Беатрис все разительно изменилось. Мир стал мрачным, темным и угрожающим. Мир словно отгородился непроницаемой стеной от нее и от Жюльена. Они больше не принадлежали миру. Они остались одни.

188