Хозяйка розария - Страница 17

Беатрис посмотрела на Кевина, который стоял у буфета и недоверчиво пробовал заказанные блюда. Непревзойденный повар-любитель, он был очень взыскателен в своих кулинарных вкусах и редко удерживался от едких замечаний о качестве еды. К удивлению Беатрис, он, видимо, и сегодня нашел в блюдах какие-то изъяны. Буфет был организован одним из лучших поставщиков Сент-Питер-Порта, но Кевин наверняка найдет волосинку в супе, назавтра позвонит поставщикам и сделает им выговор своим неповторимым бархатным голосом.

— Привет, Беатрис, — раздался за ее спиной хрипловатый женский голос, — ты выглядишь так, словно ожидаешь конца света.

Беатрис оглянулась. К ней шла Майя, окидывая ее насмешливым взглядом. На Майе было надето какое-то немыслимо крошечное платьице, черное ничто, открывавшее на всеобщее обозрение ее безупречное, покрытое ровным загаром тело. Длинные распущенные волосы спускались до осиной талии. Ногти на руках и ногах были покрыты черным лаком, а на правом запястье позвякивали многочисленные серебряные браслеты-обручи.

— Привет, Майя, — ответила Беатрис. Как всегда, она — если не видела Майю хотя бы один день — была поражена привлекательностью этой молодой женщины. Майя излучала юность и эротику, при виде которых многие люди просто лишались дара речи. Казалось, ее тело дышало истомой вечного ожидания, а единственным вызовом были маленькие крепкие груди.

«Этой девушке, — сказала как-то Мэй, — достаточно сделать одно движение, сказать одну фразу или просто остановиться, чтобы у стоящего рядом мужчины возникло желание с ней переспать. Я задаю себе вопрос: что это? Наверное, она и сама этого не осознает».

«Все она осознает, — подумала Беатрис, — она осознает свое влияние на мужчин в любой момент и расчетливо им пользуется».

— Сейчас мне следовало бы поздравить тебя с днем рождения, — сказала Майя, — но, думаю, тебе уже надоело выслушивать поздравления, поэтому вместо этого не могу ли я сделать для тебя что-нибудь полезное?

— Спасибо, нет. Мне, правда, непонятно, как вы можете в такую жару пить столько шампанского?

— Ах, шампанское я могу пить целыми днями, — Майя оглянулась и задержала взгляд на Кевине, который, с видимым отвращением, накладывал в свою тарелку очередную порцию еды. — Кевин, как всегда выглядит превосходно, не правда ли? — сказала Майя. — Ни разу в жизни мне не приходилось видеть мужчину с таким потрясающим телом. К тому же, он умеет одеваться. Его джинсы — просто фантастика!

Для Беатрис все джинсы были одинаковы; она так и не смогла до сих пор понять, по каким критериям молодые люди считают одни джинсы дрянью, а другие — последним писком моды. Но, в любом случае, Майя была права: Кевин выглядел фантастически хорошо. Если не считать Майи, он был самым красивым человеком на этом празднике.

— Вы бы составили очаровательную и очень зрелищную пару, — заметила Беатрис, — но, к великому сожалению, из этого ничего не выйдет.

— Да, это так и останется чистым зрелищем, — сказала Майя, — к тому же, очень недолгим.

— Прежде всего, для тебя, — Беатрис рассмеялась. — Для этого тебе пришлось бы пережить духовный кризис.

Майя тоже засмеялась.

— Наверное, ты права. О боже, боюсь, что и мне надо идти поздравлять Хелин. Она снова смерит меня таким взглядом, что я почувствую себя ветреной и легкомысленной особой в вызывающем наряде. Комично, не так ли? Хелин — единственный человек, способный меня запугать. Или все дело в том, что она — немка? Говорят, что немцы…

— Осторожнее, — предостерегла Майю Беатрис. — Не вздумай сказать это ей. От таких слов она может впасть в истерику. Она до сих пор не может примириться со своим происхождением.

— Хелин усложняет абсолютно простые вещи. Она немка, и что из этого? Старой вражды больше нет.

— Ее нет для тебя и твоего поколения, и это хорошо. Однако на Гернси много людей, которые до сих пор переживают войну. Хелин приехала сюда, как жена офицера-оккупанта. Она не может это забыть, как не могут забыть и другие.

— Но, между прочим, она тоже здешняя. Никто ее ни в чем не упрекает.

Беатрис посмотрела на Хелин, которая разговаривала с маленькой девочкой, только что преподнесшей ей букетик цветов.

— То время, — сказала Беатрис, — так или иначе травмировало всех нас. Каждый справляется с этой травмой, как может, но есть вещи, которые не забываются никогда.

По глазам Майи было видно, что мысли ее витают где-то далеко, и Беатрис сразу это поняла. Молодые люди не желают ничего знать о войне, о периоде немецкой оккупации островов в проливе. Это было давно и не имеет к новому поколению никакого отношения. Молодых не интересует, что происходило тогда, а Майю, с ее страстью к ночным клубам, мужчинам и случайным связям, это не интересует и подавно.

— Сейчас я пойду и покончу с неприятной обязанностью, — сказала Майя. — Мы еще увидимся, Беатрис, пока!

Она подошла к Хелин, лицо которой при виде девушки сразу помрачнело.

Они с Майей никогда не найдут общего языка.

Беатрис поймала себя на мысли, что с большим удовольствием незаметно исчезла бы с собственного дня рождения, но в этот момент увидела, что в залу входит Алан. Все утро он не показывался матери на глаза. Беатрис тяжело вздохнула. Не может же она уйти в тот миг, когда единственный сын пришел поздравить ее с юбилеем.

Чем старше становился Алан, тем явственнее проступало в нем сходство с его отцом. У Алана были темные волосы и темные глаза и вообще он был очень похож на южно-французского бонвивана. Он был привлекателен, хотя на лице его явственно проступали следы злоупотребления алкоголем. Алану было всего сорок два года, но кожа его уже становилась дряблой. Под глазами наметились мешки. Ее сын был алкоголиком, в этом Беатрис не обольщалась, но, несмотря на это, внешне его жизнь пока была вполне респектабельной — он был отличным профессионалом и умело скрывал от окружающих свое болезненное пристрастие. Беатрис знала, что несколько лет назад у Алана была интрижка с Майей — по крайней мере, она тогда была убеждена, что это всего лишь интрижка. Однако со временем ей стало ясно, что эта связь с юной девицей задела Алана намного глубже, чем он сам мог предполагать. Он был буквально одержим этой женщиной. Беатрис не могла понять, как мог интересный, образованный мужчина так сильно привязаться к столь поверхностной персоне. Как бы ни была красива и привлекательна Майя, ни один находящийся в здравом уме мужчина не может, не имеет права рассчитывать на длительную связь с ней. Майя никогда не станет верной женой. Она, не задумываясь, наставит рога мужу, и Беатрис надеялась, что Алан, поняв это, с омерзением отвернется от Майи.