Хозяйка розария - Страница 137

137

— Святые небеса, Алан, что ты наделал? — она наклонилась к нему, приподняла его голову и погладила по пылающей щеке.

— Мне… плохо, — пробормотал Алан.

Естественно, Хелин тоже проснулась и выскочила на лестницу. Она отреагировала на происходящее очень бурно, почти истерично.

— О, нет! Что случилось? Алан ранен? Великий Боже, он не пьян? От него просто разит алкоголем! Ты думаешь, он?..

— Да, он выпил, — коротко ответила Беатрис. — С молодыми людьми это время от времени случается, а сейчас помоги мне втащить его в комнату.

Вместе они затащили Алана наверх. По дороге его вырвало, отчего Хелин снова раскричалась. Она чересчур драматизировала эту историю — так, во всяком случае, казалось тогда Беатрис. Сегодня она думала по-другому: не догадывалась ли Хелин о начале трагедии?

Алан упал на свою кровать, продолжая непрерывно говорить о своем провале на экзамене. Беатрис раздела, помыла его и принялась уговаривать забыть об этих дурацких экзаменах. Он их пересдаст, и скоро вся эта история порастет травой. Она убеждала себя, что у Алана что-то пошло не так, и он никак не может освободиться от подавленного настроения. С кем такого не бывало?

Но это стало происходить каждый вечер на протяжении всех каникул. Он уходил с друзьями и возвращался мертвецки пьяным. Несколько раз он не приходил, и Беатрис отправлялась на поиски. Она находила сына в Сент-Питер-Порте лежащим на скамейках или на камнях. Иногда он едва не захлебывался собственной рвотой. Она начала понимать, что это ненормально. Он пил часто и неумеренно. Он не просто напивался. Он, казалось, хотел напиться до смерти. Казалось, что жизнь стала для него такой невыносимой, что ему хотелось поскорее с ней покончить. Беатрис изо всех сил тешила себя надеждой, что это происходит только на каникулах, причем, только на этих каникулах. Вернувшись в университет и начав учиться, он едва ли сможет позволить себе такие эскапады. В Лондоне он вернется к прежнему образу жизни.

Но к прежнему образу жизни он уже не возвращался — во всяком случае, надолго. Бывали периоды, когда Алан оставался относительно трезвым, но это означало лишь, что он потреблял алкоголь в разумных границах, и его пьянство оставалось незамеченным. Он пил каждый день, оставаясь «на плаву» — он был успешен, общителен и уверен в себе. Если Алан не добирал, то у него начинали трястись руки, а сам он превращался в комок нервов. Если же он перебирал, то лежал в углу, как бесчувственная колода. Своему окружению — собственно, одной Беатрис — он сумел надолго внушить, что у него все в порядке. Те, кто не знал типичных признаков алкоголизма, — пористая кожа, покрасневший нос, желтоватая бледность щек и мешки под глазами — считали его нормальным здоровым человеком, который, правда, иногда довольно жалко выглядел, но это можно было объяснить стрессом и переутомлением. Беатрис потребовалось много лет для того, чтобы понять, что ее сын пьет каждый день, что все свои проблемы он топит в вине — профессиональные трудности, конфликты с коллегами и клиентами, неудачи в личной жизни. Она и сама не могла бы сказать, когда именно пришло к ней это понимание — то был долгий процесс, по ходу которого она научилась видеть зловещие признаки, стала бдительной и проницательной. В конце концов, она не смогла больше себя обманывать. Ее сын — алкоголик, и помочь ему невозможно. Она лишь могла дать ему понять, что всегда находится рядом. Что он — что бы с ним ни происходило — может без стеснения опереться на нее.

Она сидела на камне, смотрела, как солнце постепенно погружается в море, и в отчаянии думала, что все стало хуже, когда он спутался с Майей. Какого черта он нашел в этой маленькой шлюшке, которая, случись что, не подаст ему и стакана воды? Майя была привлекательна, но на свете есть и куда более привлекательные женщины, но многие из них соблюдают стиль и приличия, живут по известным моральным нормам. Алан красив, у него хорошая и престижная профессия. Беатрис знала, что многие женщины от него без ума. Почему он должен липнуть к этой твари с Гернси?

Естественно, и на этот раз все пошло криво. В его отношениях с Майей никогда не было ничего хорошего, это видели и понимали все, кроме самого Алана. Майя держалась ровно две недели, а потом снова сорвалась в свой привычный образ жизни. Прошло целых две недели, прежде чем Алан ее наконец раскусил.

Но Мэй, эта наивная дура! Кроме Алана, это был единственный человек, искренне считавший, что Майя может перемениться.

«Как обиделась Мэй, когда я выказала ей свою озабоченность», — подумала Беатрис. Она уверена, что я преувеличиваю. Мэй всегда закипает, когда кто-нибудь плохо отзывается о ее маленькой любимице. До самой своей смерти будет она считать Майю невинной овечкой.

Она замерзла. Солнце скрылось в море, и сразу стало холодно. Небо на западе было еще окрашено в красноватые тона, но на скалы и луга уже наползала темнота. Беатрис очень хорошо понимала, что будет дальше: Алан не ограничится сегодняшним понедельником, он будет напиваться до бесчувствия ежедневно в течение этой и следующих недель. Его секретарша, надежная, порядочная и неболтливая женщина, приложит все силы, чтобы хоть как-то спасти положение, найдет подходящие объяснения, что-то придумает, чтобы оградить своего шефа хотя бы от клиентов, сохранить его репутацию и престиж. Беатрис догадывалась, что с каждым разом это будет удаваться все хуже и хуже. В адвокатской среде наверняка уже давно идут разговоры о том, что с Аланом Шэем творится что-то неладное, и никто не будет заботиться о соблюдении внешних приличий. Никому даже в голову не придет оберегать психику Алана. Вопрос времени, когда начнут разбегаться клиенты. Все зависит от того, насколько часто он будет отменять назначенные встречи. Никто не станет долго этого терпеть. Люди пойдут искать себе другого адвоката, и Беатрис чувствовала, что многие уже так и поступили, просто Алан ей об этом не рассказывает. Майя не только испортит ему здоровье, она окончательно разрушит и его карьеру.

137